Дождь, холодный и унылый, чуть слышно барабанит по стеклам который день. Один из дней, когда любой нормальный человек должен быть счастлив, что у него есть крыша над головой. Что-то такое, завуалированно и приукрашенно, он говорил вчера людям. Крыша над головой, еда, безопасность. Вечные ценности нового мира, о которых раньше мало кто вообще задумывался, теперь преподносятся как щедрый дар - вполне справедливо. Чертовски, блядь, справедливо. Потому что большинство обитателей Святилища может только догадываться какой ценой эти блага добываются, приходится напоминать. Напоминать, что там, за стенами, куда страшнее, чем здесь. Здесь есть правила, там - нет. И тот факт, что они начинают об этом забывать, Ниган считает своей заслугой и презирает одновременно.

В сочельник он предельно добродушен, праздник, как никак. Семейный. Он встречает его не с женами, а с Люсиль и бренди. Индейки не нашлось, зато испеченное на здешней кухне печенье досталось всем. Почти всем. Рабам не положено.

- Хо-хо - блядь - хо! - Ниган заходит в одну из комнат, прозванных карцером, по-хозяйски, торжественно возвещая о своем появлении стуком Люсиль в дверь кладовки и открывает ее. Охрана привычно осталась за дверью - он приходит сюда регулярно. Говорит скорее сам с собой, Арат молчит. Но, он уверен, слушает. Уверен - эта крыша протекла не настолько, чтобы ее уже было не залатать. А в той компании, в которую попала Арат, тяжело ее сохранить. Самое время поговорить с родителями, но они, вероятно, топчутся в каком-нибудь стаде, вроде того, что они с бандой оборванцев привели в Святилище. Больше месяца назад. Этим утром Ниган почему-то особенно злится. Возможно, он просто теряет с ней время. От него все еще несет бренди.

- Ты очень плохо себя вела в этом году, Арат, но тебе повезло - Санта милосерден к детишкам в беде, так что вот твое печенье, - тарелку с печеньем он, впрочем, не предлагает ей, не оставляет на полу - ставит на стол и разваливается в кресле рядом. Подойди и возьми.

- С Рождеством, детка. Хреново выглядишь. Я мог бы принять тебя за часть изгороди, совсем себя не бережешь, - сообщает Ниган, укладывая Люсиль на коленях и склоняя голову набок. Взгляд, изучающий, с тенью улыбки, не предвещает ничего хорошего. Это взгляд “что мне с тобой делать?”. Арат и правда выглядит скверно - так, что вернись она к Шепчущимся, так усердно маскироваться бы не пришлось. Бледные впалые щеки, темные круги вокруг глаз, она заметно похудела за последние недели. Кажется, Ниган должен почувствовать жалость, но это только раздражает. Хочется схватить, встряхнуть, ударить. Привести в чувства, даже если это ее убьет. Он и так был слишком терпелив.

- Это мог быть тот момент, когда старые обиды забываются, потому что чудеса возможны в Рождество, как в блядском кино, только без умильных свитеров с оленями, ты ешь печенье и рассказываешь мне о своих друзьях в дурацких шапках и почему сбежала в прошлый раз, я угощаю тебя какао, а потом мы обнимаемся, но ты снова все просрешь, да?..

Ниган подается вперед, упираясь локтями в колени и опуская биту обмотанным проволокой концом на пол, улыбается лучезарно, так, будто сделанное предсказание делает его счастливым.

Отредактировано Negan (2019-03-12 12:47:52)

К его удивлению, Арат отвечает. Тихо, с трудом, но отвечает. Скажите теперь, что чудес не бывает в Рождество. Ниган встает с кресла, подходит ближе и садится на корточки рядом с Арат, наклоняется так близко, что еще немного и ткнется носом в ее висок. Ловит ее взгляд, пряча ликующий смешок в своем.

- Потому что ты способна на большее, - чеканя каждое слово, говорит ей то, что говорил множество раз, целую вечность назад, в другой жизни. То, за что она его когда-то ненавидела. Ты способна на большее. Должна быть способна, иначе из тебя ничего не выйдет. Подбери сопли и старайся лучше или иди бросать мяч вместе с девчонками в розовых шортах. Он гонял Арат едва ли не больше, чем лучших своих футболистов, думая, что делает это для ее отца. Ну и потому, что ему нравилось. Кто же знал, что однажды от этого будет зависеть ее выживание - не на войне, нет, каждый день, в обычной жизни. Кудрявые пряди колышутся от его дыхания. От Арат несет гнилью и потом. Нигану нравится, это ровно то, чего он добивался. Это и то, что теперь она говорит.

- Или, - громче, отстраняясь от ее лица, - я задолжал твоему отцу бутылку пива. Или я считаю, что убить тебя - слишком просто, ведь ты украла у меня кое-что и сбежала. Какой вариант тебе больше нравится?

Ниган никогда и ни с кем здесь не говорил о своем прошлом. Никто не знал кем он был - он Ниган и этого достаточно. С Арат все иначе. Он думает, что прошлого больше нет, оно похороненном под горем, кровью, ошметками мозгов с кусками костей, а потом появляется она и… нет, эта история не о том, как его сердце тает от воспоминаний. Арат, угрюмо шмыгающая носом на скамье в школьном спортзале, Арат, ворующая припасы и ускользающая из-под носа, Арат, затерявшаяся среди мертвецов, Арат, молчаливо забившаяся в угол кладовки, только доказывает, что так и есть. Прошлое похоронено надежно, настоящее изменило всех без исключения, либо убило. Возможно, Ниган чувствует себя в ответе за нее, поэтому приходит снова и снова. Но он точно знает, что Арат может быть полезной, знает на что она способна.

Шепот Арат в тишине комнаты слышен отчетливо и громко. Вспомнить. Вспомнить что? Как гонял с нее семь потов на тренировках? Или как бывал у нее дома, у ее отца, вместе с Люсиль? Люсиль. Тогда Нигану казалось, что она будет с ним вечно. Временами, когда лажал по-крупному, он задавался вопросом почему она не уходит, пока однажды она не ушла. Так, как он не ожидал. Не должно было быть ни больничной койки, ни гнилых, ничего из этого. Забавно, но сейчас они почти в сборе. Ниган, Люсиль и Арат. Не хватает только ее родителей. Какая-то вывернутая наизнанку, долбанутая наглухо идиллия. Нет, Ниган не хочет чтобы она вспомнила, он хочет, чтобы она приняла новую реальность. Такой, как она есть, с ее новыми правилами.

- Что? Прости, милая, но тебе придется говорить громче, я в последнее время пиздец как не люблю шептунов, - он вдруг поднимается на ноги, хватает Арат за шкирку и рывком поднимает вверх, ставя на ноги. - Видишь ли, я здесь пытаюсь сохранить цивилизацию, порядок, дать людям надежду на выживание в мире, полном дерьма, а вы, ребята, мне мешаете. Но я ведь знаю тебя, Арат. Я знаю, что ты не одна из них.